Я же вошёл в дом и облегчённо вздохнул, стоило снять кроссовки.

— Влад?

Женский голос заставил вздрогнуть. По спине пробежали мурашки, а в голове резко стало пусто, словно вакуум появился в мозгу. Я, всё ещё не веря, осторожно шагнул к проходу и увидел…

— Эля?

Зал с зашторенными окнами был практически не освещён. Но я увидел посреди него полуобнажённую женщину, о которой так часто вспоминал. Эля встала из-за стола. Полы её тонкого прозрачного халатика распахнули, позволив мне увидеть стройное тело, по которому я скучал.

— Влад, — ласково прошептала она и протянула мне руку. — Прости…

«Чело…»

Голос Тени оборвался, как и моё сознание, когда жгучая боль ударила в шею.

Глава 37

Голоса в голове…

Что-то шепчет Тень. Кто-то говорит рядом…

Я ничего не понимаю. Всё сливается в единый гул, словно я разворошил осиное гнездо…

— Эй… при… бя…

Что говорят? Почему так грубо? И почему моя голова разрывается, будто в неё запихнули сотню крыс и распалили снаружи?!

— Давай же!

Грубый окрик всё же заставил меня дёрнуться и распахнуть глаза. Но по ним тут же ударил настолько яркий свет, что сдерживаться не было мочи. Я заскрежетал зубами от боли и вновь зажмурился, опустив голову.

— Слабак…

Почему-то это слово заставило меня злиться. Отчего же? Ведь раньше Ростова-младшего так только ленивый не обзывал. Однако… что-то было не так. Хотя, чего здесь говорить? Сейчас всё абсолютно не так, как должно быть. Точнее, как бы мне хотелось. Но это уже мои проблемы.

— Ну же, Ростов, — вновь басовитый голос врывается в сознание и переворачивает в нём практически всё, вынуждая мысли разбегаться, словно испуганных тараканов. — Приходи в себя. Не заставляй меня разочароваться в тебе.

— Пошёл ты, — пробормотал я, даже не открыв глаз.

— О, а вот сейчас уже лучше, — незнакомец, видимо, остался доволен ответом. — Давай поболтаем. У нас много общих и интересных тем.

Кое-как я всё же разлепил веки. Хотел протереть глаза, но не смог, так как руки были связаны позади стула, на котором я сидел. Напряг мышцы, но только скривился от боли, что снова пронзила тело.

— Не дёргайся, парнишка, — я до сих пор не мог понять, кто со мной говорит, так как перед глазами плясали разноцветные круги. — В твоей крови сейчас столько всевозможного «удовольствия», что любой наркоман будет просто счастлив у тебя отсосать, лишь бы получить хоть капельку дозы.

Что за мерзость? О чём он, вообще говорит?

— Не узнаёшь? — вновь вопрос, на который я не могу ответить. И незнакомец, кажется, сам понял, что ляпнул лишнее. — Ну, конечно, не узнаёшь, с тобой мы встречались очень и очень давно. Ты тогда был совсем мелким. А вот с твоим батей мы, одно время, хорошо дружили. Жаль, что он слился. Размяк, стоило ему жениться. Но ты не подумай, я его не осуждаю. Танюха нормальная баба. Может, — он на мгновение замолчал. Наверное, задумался, — я ему даже слегка завидую. Формы-то там такие, что я готов с утра до ночи её во все…

— Закрой пасть! — собрав все силы, мне всё же удалось гневно выкрикнуть, перебив собеседника. — Умолки, падаль!

— О-о-о, — казалось, что в его голосе не было злости или обиды. Наоборот, ему понравилось, что я смог огрызаться. — Молодец, молодец, послышались саркастичные хлопки в ладоши. — Всё же ты меня не разочаровал.

Только тогда ко мне хоть и не до конца, но вернулось зрение. Я смог разглядеть стеклянные стены, окружающие меня со всех сторон. Но только одно было прозрачным, то, что передо мной. Но несмотря на то, что оно было даже без лёгкого замутнения, я понимал, что пробиться через него будет весьма сложно. Свободного пространства практически не было. Метр на метр или что-то около того.

Бетонный пол, такой же потолок, будто в каком-то бункере.

Чёрт, опять в подземелье?

А вот напротив широкий пульт управления. И за ним на невысоком стуле восседал тот самый тип, что со мной разговаривал. Высокий, широкоплечий мужик в камуфляжных брюках и в серой рубашке. Берцы, тату на плечах и кистях. Бритая голова, шрам, проходящий по левому глазу и достающий до подбородка. Всё это говорило о том, что незнакомец служил, возможно, отсидел, но при этом до сих пор не спился и имеет отличную физическую форму. Значит, продолжает заниматься и, скорее всего, работает на кого-то из бандитов. Или же…

— Кравцов? — спросил я, приподняв голову.

— Ух ты! — радостно воскликнул он, обнажив белые зубы, и ещё раз хлопнул в ладоши. — Узнал! И что же меня сдало? Знакомство с твоими предками или моя морда?

— Твоё мерзкое чувство юмора, — процедил я, не желая с ним общаться.

Попытался связаться с Тенью, но ничего не вышло. В голове, кроме Хаоса, ничего не было.

— Ой, можно подумать, ты оригинален, — отмахнулся он как ни в чём не бывало. — Замутил с несколькими тёлками, трахаешь дочь полковника, с которым по ночам бандюков убиваешь, да ещё свою училку шпилишь. Точнее, — он ехидно прищурился, — шпилил.

— Закройся! — снова выкрикнул я, но на это ушли последние силы.

Зараза, что он мне ввёл, отчего я чувствую себя разбитым корытом.

— Не дерзи мне, пацан, — и вот он впервые посуровел. — Сейчас не то время, чтобы показывать зубки. Ты просчитался.

— Да неужели? — спросил я, разминая затёкшую шею. — И в чём же?

— Да практически во всём, — развёл он руками. — Взять хотя бы твою шлюшку музыкальную…

— Не называй её так, — прошипел я, так как ругаться уже попросту не мог.

— Завались, — в тон мне ответил Кравцов и продолжил так же насмешливо: — Неужто ты думал, что тебе даётся всё так просто? Нет, не спорю, свалить из лабиринта Юдовой, да ещё по пути завалить хозяйку и её зверушку, достойно уважения. Но, а с Гариком как, по-твоему, обстояли дела?

— Я не понимаю…

— Плохо, Ростов, плохо, — пробормотал мужик и нажал на одну из кнопок на пульте.

В тот же миг слева послышалось странное шипение. Покосившись туда, заметил, как замутнение на стекле спадает, и передо мной открывается вид на комнату. Точнее, на келью или же темницу, не знаю, как правильно назвать. Бетонные плиты с трёх сторон и стеклянная с четвёртой, как раз там, где я сижу. Но больше всего меня поразило не это.

— Эля? — испуганный крик вырвался сам собой. — Эля!

— Мне кажется, ты передёргиваешь, — с ходу заявила Маша, стоя у кухонного стола.

— Уже нет, — рассмеялся Семёныч, но тут же стал более серьёзным и вновь уткнулся в монитор ноутбука.

— С ним всё в порядке. Просто парнишка устал и спит, словно мёртвый, — продолжала женщина. — Всё же Ростов работал почти что за всех нас.

— Наверное, — пробормотал Вагнер, щёлкая по мышке. — Но он не отвечает уже несколько часов. А тема клуба была для него самой интересной. Он же столько всего сделал ради этого.

— Ну, что я могу сказать? — Маша пожала плечами, сев напротив избранника и положив ему руки на плечи. Оставшись наедине, она могла позволить себе такие нежности. — У парня есть цель, к которой он идёт несмотря ни на что. И это похвально.

— Ага, — глухо отозвался Семёныч. — Вот только…

— Что?

— Что-то явно не так… не могу понять… машины, машины, машины, — и внезапно воскликнул: — Есть!

— Да что такое?! — обиженно подпрыгнула на месте женщина, но, когда он ткнул пальцем в монитор, она тут же собралась и внимательно присмотрелась к видео. — Поясни, я не совсем понимаю.

— Плохо дело, — причитал Семёныч, вскочив с места и достав телефон. — Надо вызывать Ржевского.

— Эля?! — мой голос чуть было не сорвался от крика. Но она, казалось, меня не слышит.

Моя учительница по музыке сидела на деревянном стуле, связанная по рукам и ногам. Тот самый халатик висел на ней рваными лоскутами. Женское нежное тело покрывали ссадины и синяки. Но она была в сознание. Подняв на меня изнеможённый взор, слабо покачала головой и вновь отвернулась.